|
|
Второй год революции, Самый главный день Нынче однако было уже не до маскарада или приготовления «казарм для японцев». Гудков на работу не было ни в пять, ни в шесть часов утра. С чугунной вышки заводской башни, с узорчатых папертей Михайловского собора дозорные еще с вечера обшаривали биноклями север и юг. Офицеры из штаба обороны чертыхались:
— Откуда же будет главный удар красных? И там, и здесь наступление идет, вроде бы, с равной силой.
Передовые пикеты в дремучем Пироговском лесу, протянувшемся от Казанского вокзала до Веньинских болот, перекликались в тумане условным посвистом.
— Где же эти страшные красные с их латышами и китайцами? Когда начнут?
А совсем рядом от них чутко и тихо, без всяких сигналов, залегли азинские «звездоносцы». Кто дремал, кто лишний раз обихаживал оружие... Бодрствовал и начдив, лишь на полчаса вздремнувший по своему обыкновению — за столом, положив голову на карту. Еще затемно в избушку полевого штаба, что в деревне Малая Венья, стали сходиться полковые командиры и комиссары.
Вот высокий, мускулистый, энергичный Чеверев дымит неизменной трубкой, перешучиваясь с латышом Стэ-ком — ординарцем начдива. Сосредоточенно высчитывает что-то в блокноте начальник артиллерии Гундорин. Подтянутый, строгий Северихин тихо переговаривается со своим комиссаром Ильей Аронштамом. Питерец Головко, командующий Полтавским полком, нетерпеливо постукивает трофейной шашкой. Самозабвенно обсуждают кавалерийские проблемы лихой Турчанинов и флегматичный Рейнфельдт. На краешке стола дописывает очередную рапортичку Храмов...
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
|