|
|
Три факела и три меча, Противостояние — Читайте! Бастует весь Питер! Николай Кровавый свергнут! Покупайте телеграммы!
Заводские останавливали пацана, совали пятачки и по складам перечитывали листки, озадаченно почесывая макушки, взопревшие вдруг под шапками.
— Что-то чудно! Небось провокация? Мало ль мы натерпелись только что от казанских генералов.
Лишь 3 марта, когда «Ижевские телеграммы», самый верный источник информации, дали известия из Питера,, многие облегченно вздохнули, поверив, что живут в фантастической прежде Российской республике. Кстати, спекулянт-книгопродавец Сергеев, державший киоск у аптеки Генца, тут же начал загонять номера газет с сообщениями о революции впятеро дороже, чем мальчишка свои листки.
Неведомые дали, неведомые силы. «Неведомая даль в фабричных трубах, бескрайняя пустыня большой замерзшей реки (пруда.— Е. Ш.) и какая-то железная дорога...»— таким романтически неопределенным увидел Ижевск в начале марта 1917 года Борис Пастернак, гостивший здесь недолго у знакомого инженера.
Под трубами теми разгоралась оставшаяся неведомой поэту активная политическая жизнь. Главным элементом ее стал только что родившийся Совет, первый в Вятской губернии. Но то была не проявившая еще себя во весь размах сила.
Туманным прообразом Совета можно считать институт выборных — ходатаев 1905 года. Близки им и цеховые старосты, избиравшиеся с ноября, 1916 года. Они-то и "сошлись утром 4 марта думать об устройстве новой жизни. Скрепя сердце, подполковник Тарновский вынужден был предоставить рабочим офицерскую столовую, что под башней, рядом с телеграфной станцией. Собралось человек двадцать. Но ни одного социал-демократа, стоящего на твердых большевистских позициях, по нашлось. Они,, как самые активные в минувшей стачке, сидели под арестом. Отсюда и мелкобуржуазное засилье в первом Совете.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
|